Едва забрезжил рассвет, Смок, не проглотив ни куска, отправился в
путь: надо было протащиться милю вверх по течению, чтоб выйти на тропу.
Человек и собаки, голодные, без передышки, восемь часов кряду пробирались
напрямик, пересекая многочисленные перевалы, потом спустились по ручью
Колюшки. К четырем часам дня, когда уже стало быстро темнеть, Смок
выбрался на Лосиный ручей, по которому бежала плотно укатанная дорога.
Оставалось пройти пятьдесят миль. Смок остановил нарты, развел огонь,
бросил собакам по оставшейся половине лосося, разогрел и съел свой фунт
бобов. Потом прыгнул на нарты, заорал собакам: Вперед! - и они с силой
налегли на лямки.
- Живо, звери! - кричал он. - Вперед! Живо, если хотите лопать! В
Муклуке еды сколько угодно! Ходу, волки! Ходу! (Д. Лондон Смок Белью)
путь: надо было протащиться милю вверх по течению, чтоб выйти на тропу.
Человек и собаки, голодные, без передышки, восемь часов кряду пробирались
напрямик, пересекая многочисленные перевалы, потом спустились по ручью
Колюшки. К четырем часам дня, когда уже стало быстро темнеть, Смок
выбрался на Лосиный ручей, по которому бежала плотно укатанная дорога.
Оставалось пройти пятьдесят миль. Смок остановил нарты, развел огонь,
бросил собакам по оставшейся половине лосося, разогрел и съел свой фунт
бобов. Потом прыгнул на нарты, заорал собакам: Вперед! - и они с силой
налегли на лямки.
- Живо, звери! - кричал он. - Вперед! Живо, если хотите лопать! В
Муклуке еды сколько угодно! Ходу, волки! Ходу! (Д. Лондон Смок Белью)